Сижу у окна на кухне. Солнечный свет льётся в дом. Ветер усиливается, приближается снежная буря. Деревня Шария накануне международного Дня Шоа.
Шоа. Слово, от которого всё во мне замирает, даже молекулы. Слово, значение которого «Холокост» не может отразить полностью. Шоа - это Шоа.
Я проснулась под звучание песни, как и всегда. Утренние песни прокладывают мне дорогу в день. Сегодня под вой ветра я услышала “Somewhere Over the Rainbow” («Где-то над радугой»). Но, конечно же, никого этим не удивить. Скажут, «теряет нить сюжета». Неправда! Точно по курсу.
Два года назад я пришла в Музей общества жертв химоружия в Халабдже, как раз накануне международного дня Шоа. Я была в ужасном состоянии, глядя на то, как ещё один народ, курды, гибнет от удушающих газов. Мне рассказали, что газ, который проник в их пёстрые дворики, имел запах цветущей яблони.
Убивают не только евреев. Ненависть и предрассудки несут смерть всем тем, кто отличается от других, кто не желает подчиняться злу.
Прошло 2 года. Я живу здесь, в деревне Шария. А ещё я живу в своём любимом Иерусалиме. Я несу с собой молекулу ДНК моей первой любви сюда, к моей второй
1 Бедствие, катастрофа – ивритский термин, которым обозначается геноцид еврейского народа во времена Второй мировой войны
любви. Это ДНК, в которой запечатлелась Шоа. Это ДНК, в которой отпечатались гонения. Это ДНК, пережившая годы ненавистного терроризма. Это ДНК тех людей, которые сразу же после века погромов и незадолго до постройки газовых камер надвигающейся Шоа, написали слова к моей утренней песне:
«Где-то над радугой, там, высоко, есть земля, о которой я узнала из колыбельной. Где-то над радугой, там, где голубые небеса, мечты сбываются на самом деле, мечты, на которые ты отважилась. Когда-нибудь я загадаю желание на падающей звезде – и проснусь, глядя на облака далеко внизу. Там, где все беды тают, словно леденцы, высоко над печными трубами – там ты найдёшь меня. Где-то там, над радугой, летают синие птицы. Птицы летают над радугой. Но почему, почему я не могу? Если маленькие синие птички летают за радугой, почему я не могу?»
И вот, наконец, после убийства 6 миллионов людей, чья вина состояла только в том, что они были евреями, родилось государство Израиль, место, где сбылись мечты, которым было 2 тысячи лет: быть свободными и жить в своей собственной стране, Израиле.
И вот он, день сегодняшний: я сижу за кухонным столом, а Саад, который перехитрил ИГИЛ, мурлычет старинную езидскую песенку о том, как еврей, который засиделся допоздна после ужина, сам того не зная, не дал сбежать из дома двум езидским детям… Обитающие во тьме живут от меня через дорогу, а справа от моего дома – жители палаток и их овцы, куры, утки и даже, кажется, индюк… я напеваю в память о нашей трагедии и в память о той трагедии, которая произошла с семьей езидов. Мечты, на которые отваживаешься, на самом деле сбываются. Шоа поставила перед обществом вопрос об интерпретации человеческих страданий. Геноцид езидов и те преступления, которые были совершены против них, сегодня ставят тот же самый вопрос. Снова, уже после знаменитой, но абсолютно пустой декларации «Никогда больше». Вопрос о создании государства Израиль, после того, как живые скелеты вывели из лагерей смерти, перетекает в тему искупления. Как поступить с почти полумиллионным населением палаток, тысячами, до сих пор находящимися в плену? Когда же мы научимся? Когда перестанем закрывать глаза на смерть и убийство?
Пусть же обитатели тьмы и жители палаток получат благословенный дар искупления и умножения, как Иов, который, потеряв всё, обрёл в конце жизни благословение.
И снова я цитирую главного раввина, лорда Сакса: «Если вы спросите меня, какой ответ нам нужно дать на Холокост, я скажу следующее: вступайте в брак и рожайте детей, принесите новую жизнь в этот мир, стройте школы, организуйте сообщества, веруйте в Господа, который не разуверился в человеке и делайте так, чтобы Его голос был слышен в те времена, когда зло наступает. Ищите справедливость, защищайте беззащитных, имейте мужество быть другими и боритесь за своё достоинство [быть собой]. Умейте увидеть образ Божий в других и побеждайте ненависть любовью».
Вот почему я, еврейка, сижу за кухонным столом и смотрю, как овечка забрела ко мне во двор, почему я разделяю свою жизнь с езидами – моими друзьями и семьёй, здесь, в Шарии, пёстрой деревеньке, которая соприкасается с тенью смертной.
«Когда-нибудь я загадаю желание на падающей звезде – и проснусь, глядя на облака далеко внизу. Где-то там, над радугой, летают синие птицы. Ну почему же я так не могу?»
Светлая им память, и да благословятся их имена.
